Красно-оранжевый блин летнего солнца неумолимо склонялся к горизонту.
Высокая темноглазая ведьма расплетала длинные чёрные косы, сидя у зеркала и довольно поглядывая в него, где ей дьявольски улыбалось отражение, поглаживающее маленького чёрта на коленях, мурчащего, словно кот. Ведьма та была молодой девушкой в просторной белой рубашке, спадающей с красивых белых нежных плечиков на пол. В комнате неярко горели свечи в высоких подсвечниках, расставленных везде и всюду, как только могла позволить небольшая, но уютная горница девицы.
Мягкий свет свечей, мерцая, ласковыми жёлтыми бликами освещал милое личико ведьмы, простую непримечательную кровать, стул, шкаф, ещё пока светлое пятно окна с наглухо зашторенными занавесками. Внизу слышны были слова последних посетителей шинка, глухие шаги…
Покрасовавшись ещё перед зеркалом, да оглядывая себя так и эдак, темноокая поднялась, да плавным шагом проплыла к курильнице в углу, зажигая благовонии, которые сразу же наполнили пространство комнаты тяжёлым дурманом…
Солнце село. Завыли собаки…

Девчата заводили вечерние песни. Ивана Купала на носу… Козаки бравые понадевали шаровары красные, да шашки наперевес. Чуб набекрень, вышиванка белая… Красота. И только одной девице не до всего этого было. Она шла быстрым шагом, накинув на голову платок, старательно пряча под ним глаза. Еще не много и совсем темень на дворе настанет, а ей еще до Тифы успеть надо…а если не успеет… Думу в голове не хорошую откинула быстро и еще пущей заспешила к шинку подруги-девицы…
Забрехали псы окаянные, да вот и порог шинка.
- Тьфу ты нечисть подворотная, опять в самогонку трав каких-то намешала…Я ж не пьянею, а у нее! – плюнул пьяный вусмерть дьяк вываливаясь из дверей шинка «Седьмое Небо». Ведущие его под белы рученьки казаки кивали улыбаясь в усы. Юффи проскочила сквозь них и влетела в полупустой зал. Легко поднялась по лестнице и легонько приоткрыла дверь горницы.
-Тифа?

Дверь, что открылась со скрипом, впустила внутрь чистого воздуха сквозняк, да темноокая дивчина, подругу заприметив, что испуганно на неё таращилась, точно упырь на крест, разулыбаласи вся, будто её петушком сахарным одарили, ручками белыми взмахнула, сестру свою названную в горницу приглашая, да дверку за ней захлапывая.
- А и ждать-то я тебя заждаласи, вот уж тени из углов недобро глядят, да поглядывают, да бес мой в отраженьи ждёт не дождётся!
Девица, что хозяйкой была в шинке известном на округу всю, подруженьку на стул усадила, да в шкафу рыться принялась, сорочку той новёхонькую отыскивая. А отыскав, засуетилась прям, на ту прикидывая - подойдёт, нет ли?
- Ой, Юффенька, ты бы платочек-то сняла, неудобно ж с ним в поле будет... - проворковала девушка, к грудям свои пышным рученьки прижимая, с любовью на подругу глядя, да не нарадуясь.
А тени тем временем не дремали, да свечей свет заколебался, шёпот со всех сторон послышался... Руки тёмные призрачные из них по стенам потянулись, к девицам подкрадываясь, собачьему вою за окошком подпевая тихонько, так, что аж мурашки по плечам темноокой побежали, хоть и не впервой ей было с нечистью дело иметь...

Подружку закадычную увидав, аж вся в слове то иноземном, Каваем что кличут – расплылась.
- Снять то сняму, да не поможет то, превращенице опять свое бирёть и откуды воно на мою головушку ясную? – ведьмочка платочек свой как скинула, так сразу все подружке ясно стало. Глазоньки темные все зеленеть начинали да, зрачки окаянные в длину вытягиваться стали.
- Думаю, происки то колдуна нашего. Ходжо, что кличут. Давно он нос не высовывал. А на Купала ишь разгулялси! – времени то, даром не теряя разом с платочком и рубаху свою скинула, оставшись, в чем мать родила, да в сорочку что подружонька предложила как карасик в речку – нырнула. А в горнице все темней становилось, хоть маслом тьму-тьмущую режь. Половицы заскрипели, да сквознячок могильным холодком потянул по ногам босым.
- Силы то нынче ой как разгулялись. И люду на улице не мало, как на место то доберемси?...Ой сорочка хороша. Сама шила? Ватрушечка моя медовая?

Ведьма прям зарделаси вся, щеками красная становясь, як свёкла, не дать, не взять.
- Ой, сама! Сама всё, сама, папоротничок ты мой цвятущий! - подруге весело ответила, да коварства не тая, изловчилась, тень противную гадкую-склизкую по тентаклю, як умные люди говорили, шарахнула, шо аж заскулило похлеще собаки под окнами. - А ты не волнуйся, душенька, недуг мы твой излечим, чай не в первый раз со старикашкой боремся!
Со словами этими темноокая узел со снедью, да приборами мудрёными на плечики взвалила, шёпотом частя по чём не попадя черта своего, шо у мётел прыгал, як кузнечик, рожи злобные хозяйке показувая. Пригрозила ему кулаком Тифа, метлу одну подруженьке всучила, да дунула сильно, шо аж сами святые пропеллеры Хайвинда позавидовали бы, свечи по всей комнате гася, да тени на волю выпуская.
- Выйдем мы с тобой, красавица, во двор, оттуда да в небо поднимемся, да на месте окажемся так быстро, як сам упырь наш местный не прыгает... - запятовав что-то, к окну метнулась, да створку раскрыла, подруженьке пояснив:
- Шоб вернулися благополучно!
Да дверь отворив, Юффи вслед за собою поманила, на лестницу тёмную завлекая, где уж домовой глазами недобрыми на них поглядывал, овинник скрежетал зубьями гнилыми, призраки во тьме щурились, да подойти боялись, ибо знали - крадутся по лестнице ведьмы две сильные, в бараний рог скрутят, а ли ещё чаво, не приведи чёрт столкнуться!
- Ох, еле я опоила своего белобрысого зельем сонным! Чай, не проснётся до рассвета... - шепоток до подруги донёсся, впридачу к шагам осторожным, да шорохам сорочки белой, что по леснице вниз скользила, будто и без ведьмы всякой в ней...

-Аж прям как наш упырь то? Неуж- то метлы такой силой наградила, шо Валентайну, даже до нас, аки супермену в труселях…тьфу ты срам то какой…не допрыгнуть - не долететь?? Ай-яй, дивчына ты моя градогрудая, сильна ты ныче… - шепотом, дабы сон молодецкий блондина, что Клаудом звали, а за глаза, да дела бравые козацкие – по умному, Клавдием величали. Как у Риме пап всяких да императоров! Хоть и знала ведьма что зелье то SLEEP и действенно очень, да рисковать таки нельзя.
Прошмыгнув тихо, как две сапы в огород к Аэрис, пусть Лайфстрим ей будет пухом. Две ведьмы встали на дворе как трава во дворе и залихвацки уселись на древках своих метел. Луна уже легко на небосвод выходила, озаряя все вокруг серебром. Чисть и нечисть ужо и нос высовывать начала. Ведьма едва ногой песчаника отпихнула как на плечо баньши то и уселась, подмигнула и дальше на могилки полетела. Самогонку халявную, что около крестиков люд на поминки оставлял, пить…от того и горланила песни по ночам.
-Ну шо, милая моя. Свет очей моих шинетаивских. Летимко тихо, али попугаем чесной народ смехом то ведьмачим. Пущай девоньки со страху к парубочкам своим и поприжимаютси. Потом спасибо то и скажут. Томко главное успеть…а то глядишь и петухи запоють, а нам еще стомка делушек попеределывать.

- Ох, голубушка, а давай побалуем с тобой немножечко! Шо нам с тобой припадошные девки, да хлопцы бравые?! - озорно ведьма крикнула, ноженьками стройными метлу свою резвую подгоняя, да по погосту мертвяков зельем своим REVIVE воскрешая, что из могил головы, да руки свои гнилые повысовывали, зашипели, закряхтели, поминая словом недобрым атамана местного Руфуса за душеньки свои загубленные, да казаков его - красноволосого, да безчубого, шо подручными атамана были, каверзы и дела недобрые творили... так и слышалося в тиши ночной с ветром завыванья:
- А и придём мы по душеньку твою, окаянный! А и не спасёт тебя псина твоя верная, из Ада вытащенная!..
Подмигнула ведьма подруженьке своей, да на холм высокий опустиласи, что над погостом возвышался, та в свету лунном купался, девиц на мётлах лаская, да приласкивая, ветерком лёгоньким рубашечки их вздымая.
- А пойдём мы с тобой, дорогая сестрица, во сны хлопцев наших, понапроказуем, авось, лучше, чем голоски свои срывать, да до хрипа доводить!!!! - со словами этими развязала ведьма узел свой, - а там чего только не было! И котелок небольшой, и огниво, и скляночки-баночки, и шарики разноцветные... Подруженька та ручку свою к ним протянула, глазиками засверкав, да та прям так и вдарила ей по рученьке сахарной.
- Свят, свят, свят, Юффичка!! Не время, да и класть некуда! - укоризненно той попеняла, да траву волшебную со склянки себе на ладонь высыпала, приговаривая, та шепча:

Спит мой милый, засыпает,
Сон тяжёлый ему снится,
Пущай веки открывает,
Да во сне меня встречает!

Глядь - а темноокой и нет уж! Испариласи, да во сон соколика своего перенеслася, к кровати его подбираяси, да ключики-то заветные с шеи срывая...

Не успела Юффичка и шарики то разглядеть, как тот час по ручкам то и получила. Уж и обидеться вздумала ведьмушка, да подружка-голубушка в заклинаньеце то и понеслась, как старуха после огурцов бочковых с молоком то пряженным. Глядь, проморгалася ведьмочка, а Тифуленьки-лапуленьки и след то остыл. Вот те и поминай, как знали. Но ведьма то короткостриженная, тож не в первый год упырей улыбкой пугала. Поглядела на знадобица, что в узелке то силушку свою прятали, да тоже травки-муравки на ладонь насыпала, плюнула три раза да заговорила.

Гляну в реку
В реке ты
Гляну в поле
Там уж мы
Рядом ходим как глаза
Забери с собой – меня!

Ножкой только топнуть успела, как в глазах вспыхнуло-крякнуло и только услышала в дали вой собачий, что будто оборотню заветному Заку пренадлежал. При жизни то щенком дразнили. А сейчас вон то оно как…за утопленницей грустит…русалок кличет.
Но не успела ведьма то и очухаться от переходов во сны чужие как заметила подруженьку свою над мужем спящим склонившуюся.
-Ты что надумала то акаянная!? Неуж то на святое посягнула. Так вшей в зашей он нам напустит. – зашептала дивчына – а хотя…
Тут же в носки блондина то и полезла, зная где силушку он свою хранит, что ULTIMA была…была то и сплыла.
Довольная аки Зигфрид после гонок на телегах с коровами из сарая Клауда, посмотрела на подруленьку - красотуленьку и каааак улыбнется, что Клавдий аж во сне то весь мурашками и покрылся. А мурашки то не простые заговоренные. Пятки да бока щекочут…

А любый-дорогой как глазища-то свои фонари раскроет, да как каркнет птицей жёлтой, как за сорочку белёхонькую тяпнет короткостиженную, как за шею-то схватится!! А там нет ничего - кукишь с маслом!
Ведьма тёмноокая рученькой-то своей белой легонькай взмахнула, дружочка своего Сида словцами волшебными напоминая, да муженёк так и крякнул, в стену вмазавшись! - спасибо наставнику своему, Зангану мастеру, что колдовству этому нехитрому обучил, да тумаками-кулаками дурь-то из головушки юной а и выправил.
А ведьмы-то, ведьмы-ведьмовицы! Скозь окошко-то птицами белыми выпрыгнули, да коня железного, что у входа в шинок стоял, оседлали, травушкой, да заклинаньицами в воздуся его, махину такую, поднимая. Тут уж и белокурый птицей-ласточкой из окошка выпорхнул, да глазищи на них в небе вытаращил, як хомяк, шо девица Эмилли таскала за собой повсюду - наследство оборотня, что другом белёсого был.
"Вышла замуж на свою голову!" - костерила себя ведьма, припоминая, шо муж-то уж пару лет, как к оборотню просится, да к девице его, Аэрис-утопленнице в водицу зелёную, мутную, да окриками, визгами, воплями муженька застращала.
А тот-то ручки к небу тянет, вот уж и слёзки на глаза навернулися...
- Не прощу тебя, окаянная!! Верни коня моего, не то домой не пущу!! ведьма-злыдня!
Тифонька только глазиком-то моргнула, а он уж и на другом коне сидит, но тот поменьше, да полегче был - известное дело, велосипед.
- Хотел коня?! Принимай в пользование!
Сама лишь заклинания зашептала, ветру нагнала, да вернулся муженёк через окошечко с закрытыми очами, ничего не помнящий под хохот подруженек. Вместо шарика заветного педаль ему от велосипеда подложиласи, а конь железный, на коем девицы рассекали просторы ночные, на крыльцо вернули, чтобы помнила душенька всякого мужа - не ругай жену свою, люби и уважай, да русалочьи песни не слушай - и будет она тебе опорой и поддержкой, и коня не тронет.
Обратилась ведьма темноокая к зеленоглазой дивчине со словами ласковыми:
- Свечечка моя, подруженька-ластонька, подскажешь ли, к какому хлопцу-казаку мы наведуемося? Да найдёт ли кто участь свою ночью нашей дьявольской?

- Ой знаю я милай-я – нараспев будто песню заводя причитает ведьма – много молодцев землю Гайюшку ногами топочут. Много среди них и хороших и плохих, но все они мужики – а значит и пороков у них как у Сида то нашего слов волшебных в запасе…
С словами сиими на метлы повскакивали, что из мира то реального к ним в дрёмы прилетели и в путь пустилися пространства научные, как Марлен кукол перебирая. Остановилися в пещере страшной. Что раньше Кащеюшке Бессмертному принадлежала. А нынче упырь местный у него в аренду снимает. Лежит значит темный, в честь святого Валентина названный, что с голой попой летает. Посапывает, свои Валентайновские сны слайдами щелкает.
- Вот рыбонька мы и на месте. Тут логово страстей у нас. По протоколам то судебным что в Шинра-граде спрятаны все чернилами то и понаписано : Упырь, убийца, некрофил. Надобно его мил упыречка от этой то заразы иностранной избавить, на девок краснощеких направить, а то совсем сгниёт ведь.
На метлах то паря, подлетели подругоньки-лапуленьки к кристаллу большому. Да при ближайшем просмотре и не кристалл вовсе, а так соль морская окоченевшая. То-то и хранится девка в ней стока времени. Коса длинная, платья белые. Как есть суккуб мертвая, да с силушкой оставшаяся.
-Ну что янтарная моя, на стреме стой а я пока делом займусь, как рукой тебе знак дам – визгом ведьмачим Винсента нашего-упырьчика бестолкового, буди…
На том и порешили, Тиффуленька на метле парила, а Юффи, ныне зеленоокая, в ладошки хлопнула, бровки сдвинула и давай заклинаниями по кристаллу бомбить, как фашисты под Ленинградом. Сила то у нее не маленькая, любой темный Ситх обзавидуется. Так и выдолбила она Лукрецию – суккуба окаянного из кристалла, да отправила в мир темный, где владыка страшный Сефирос. Сама на место девки умостилась, рубаху выше колен задрала (что во временна то ведьмачьи вообще Плэйбоем считалось ) и лицо самое что ни на есть состроила. Рукой махнула….
Да как завизжит Тифуленька-красотуленька! Вот кого на сигнализацию коня железного ставить надо было, а не курицу желтую, что только квехать может… Упырь то как подорвется, как глаза разует, а на месте то мертвичинки - живая стоит, да какая! Глаза горят, губы блестят, колени голыеее… Был бы не упырь инфаркт и еще одна рюмка для баньши, а так только челюсть то подобрал и в обморок «Хлоп»…
Ведьма из кристалла довольная вылезла и к подруженьке подлетела.
-Так то, а то нашел себе болячку некрофильную…Ну что сахарная моя? Дальше то что?

- А дальше, красавица моя писаная, должны мы с тобой на гору лететь, где трава-мурава покачивается, источники-то зелёные из земельки бьют, да нечистое очищают. Там мы с тобой разожжём костёр до небес, да танцевать под бубны, та барабаны будем, нечистую силушку восславлять и тебя от болезнюки лечить!
Со словами сими а и взвилися девицы в небо сумрачное, скарб свой по пути подобрали на горке-то, да и оказалися вскоре на горе невысокой, да ясно каждому хожему-захожему было, что обитал в том месте кот странный, разговаривающий, кто Баюном кликал, а кто Кайт Ситом.
Опустилися девицы-красавицы на травушку, а там уж и черти костёр складывают, уж и другие ведьмы бубны достают, да из рубашонок-то выпрыгивают - тут и Ленка из Шинра-града, и Аманда-упырица молодая, и Ким, что с первоя взглядя тихонею казаласи, а во главе их - Лин, демоница светловолосая, да бойкая, что иногда в битвах смелостью отличаласи, да рвалась в них, не хуже моряка плаванья дальнего в квартал красных фонариков. Вот и наши ведьмы сорочки поснимали, бубны подоставали, браги, что была с собою во фляжке у темноокой, ухнули, да в пляс у костра пустилися, ноженьками белыми земелюшку молотя под звуки барабанов, что черти свиномордые в лапах своих мохнатых держали, да перестукивали.
Тут и песня-то быстрая, неведомая, бесами затянутая, жаром-пылом-то как нахлынула! Как пустилися они в пляс пуще прежнего!!!
Видит Тифа, глазёнки-то у подружки прежними становятся! Значит, не зря перед костром они пляшут, не зря чертям тела свои юные показуют! Только рученьки у подруженьки-то какими загребущими были, такими и осталися - глядь, а она уже зелье в шариках крадёть у ведьмы какой-то, рядом плясавшей, да так, что груди обзор застилали.
Тут уж темноокая заметила на востоке полоску тонкую красную, да как дёрнула сестрицу свою любимую за руку, как к метёлочкам потащила её, да как рубашечку-то накинула!
- Лететь нам с тобой живо надо! А то не поспеем ведь, да потом худа не оберёмся!!
Так и взлетели они над кострищем, где ведьмы плясали, да черти играли, и полетели в шинок, где их рамочка-то приоткрытая ждала в светлице Тифоньки.

И полетели подруганьки, да над чистым полем, да над церквушкой св. Аэрис, где оная огород при жизни держала. Да над хатами чопорными, где парубки и девахи жили… и вскоре прибыли в шинок, что можно было домом назвать. Как только в окошко то влетели - петухи загорланили. И пробивались сквозь кукареканье крики не приличные… То Рыжий и Лысый с атаманом своим Шинровским всю ночь от мерзости треклятой бегали, а сейчас вмиг рассеялось колдовство и необъятная, как баба с коромыслом, радость наполнила злодеев треклятых.
-Ай милочка хорошо погуляли, делов праведно - ведьминских вдоволь натворили. Меня от болезни Ходжовской вылечили. Сефироса – злыдню настойкой помянули. Пусть ему там плавается и возвращаться не хотелоси. Одно жалко трёх богатырей наших забыли навестить: Язу Муромца, Лоза Никитича и Кадажа Поповича. Надобно им весточку послать, дабы не расслаблялись!
Слова свои заклинаницем легким, что еще могла осилить после петухов, говор скрепила и послала всем троим перебои с электрикой, что бы за головушку Дженовушки-матушки побеспокоились и зуд на пузе, дабы костюмчики свои парубоцкие поменяли.
Легко метлы девоньки сложили и даже макияж не снявши в постельку вдвоем упали. Ох и нагулялись они нынче. Ног не чувствуют.
А за окошком Ярило уж светить начало, люд простой новым днем радуя.
- Сладких снов голубушка моя…

Тифа: учти, спать низя!
Юффи: Я не сплю! Я творю! ХДД
Тифа: тавай, тавай! просто мы с тобой должны успеть, время уже...
Тифа: Петухи скоро запоют хДД
Юффи: ХДД
Тифа: две ведьмы, блин хДД
Юффи: ой чувствую огребем мы еще ото всех))))
Тифа: ещё как огребём!)))))))))))))))))))))
Юффи: Ходжо колдун))) Ты про Клодю че нить напиши мол еле его сбагрила куда то)))
Тифа: та да))) щас усё будэ))
Юффи: В таком ракурсе о финалке еще никто не писал)))
Тифа: это жешь мы)






P.S. Все персонажи вымышлены, при съёмках не пострадал ни один чокобо...

Данное произведение рекомендуется читать только под эту http://www.lastfm.ru/music/ДахаБраха/_/На+добраніч (слушать в плейере на странице) музыку. Скачивать оттуда же. При желании получить через аську, просьба обращаться к главным действующим лицам.

Прочитал полностью) Слов нет подходящих чтоб такое описать, чес слово))

АЙМ умирло Девочки......это #$@$%^@$@#!!! ))) -выразила свой ведьмачий восторг))))-
НО...это еще не конец))) в скором времени выйдет серия скриншотов х)))

*И утихли вопли упыря местного то, и опустела лачуга Кощеева. Да потух светик в пещерке...да как исчез бродяга треклятый...и только табличка тамошная осталаси, гласящая языком своим москальским что "умир моск мой, братушки и сестрышки. Унесли меня бусурманы проклятые, заколдовали ведьмочки и метёлкою долбанули девицы. Я ж лечится то пойду к церквушке за тридевять земель, да как моск то полечу вернусь то к вам, черноокие"*

Прости, дарлинг))))))))))))))))

Винся, вернись упыришка!)))

Мгм... Меня тут попросили каммент оставить) Ну, что сказать - очередной шедевр безумия наших девчонок!)) Смешно, весело, на грани, как всегда. х) 
Мне особенно понравился момент про Лукрецию(прости, Винсент!)) и про Зака(вообще @__@) В общем, творите еще!!!

А о моем отношении к шуточкам про Фенрира, чокобо и искажений имени Клауда уже все по-моему знают >_<*

х)

Клауд, спасибо за оценку)) постараемсо что-нить сообразить ещё)))))))))) *а если людям постоянно что-то запрещать против их воли, они только делают наоборот постоянно, запомни х)) *

х)))))))))))))))))))))как ты права

Хачу продолжения!))) чесна-чесна!!!))